Отсутствие определённого плана действий – прекрасная вещь. Всё время попадаешь в какие-нибудь места, которые ни за что не нашёл бы и о существовании которых бы даже не догадывался, если бы имел заранее составленный план. Например, едешь ты по дороге, и видишь на рекламном щите каких-то интересных птиц и указатель, что эти птицы вооон там, через 15 километров, и, если ты любишь птиц, то просто берёшь и едешь туда, а если не любишь – не едешь. Мы птиц любим, и потому поехали.
И очень, очень не зря поехали, как выяснилось. Место, в которое мы попали, оказалось сафари-парком. Это как зоопарк, но без клеток, большая часть парка проезжается на машине, и посетители отделены от животных только стёклами своих автомобилей, которые категорически запрещается открывать; впрочем, мы не заметили ни единого посетителя, который соблюдал бы это правило. Французам вообще не свойственно соблюдать какие-то правила, и нам предстояло увидеть крайне показательную демонстрацию этого сразу после въезда в парк.
Въезд представлял собой ворота, оформленные в подобающем сафари-парку стиле, но функционально он ничем не отличался от пункта оплаты на платных дорогах, за исключением того, что въезжающему выдавали буклет с картой парка на нужном языке. Перед нами был джип с французскими номерами, и когда перед ним открылся шлагбаум, он, проехал метров пять вперёд, туда, где начиналась какая-то растительность парка, остановился, водитель вышел из машины и стал справлять малую нужду в эту самую растительность.
Я понимаю, что бывают разные жизненные ситуации. Но прямо перед шлагбаумом находился платный туалет стоимостью в 50 центов, что было на несколько порядков ниже стоимости въезда в парк, и я затрудняюсь сказать, чем можно было оправдать необходимость делать это именно в этот момент и в этом месте, на глазах всей очереди и служащих парка, которые впрочем, тоже были французами, и, видимо, именно поэтому никак не реагировали на происходящее.
Следует заметить, что мы, конечно, не могли доподлинно знать, что за рулём джипа был именно француз; но столь непосредственное отношение этой нации к естественным потребностям мы за время нашей поездки наблюдали не раз. Остановившись на платной подземной парковке вполне можно обнаружить, что на соседнем парковочном месте элементарно нассано, и вряд ли все эти люди не успели добежать до туалета, который находится одним этажом выше. В этот момент мы ещё раз убедились, что Франция намного, очень намного дальше от нашего менталитета, чем, например, соседняя Германия.
Впрочем, этого эпизода было явно недостаточно, чтобы испортить впечатление от сафари-парка. Смотреть на животных, которые нигде не заперты, практически ничем не органичены, и которые просто шляются туда-сюда, проявляя изредка определённый интерес к посетителям, несоизмеримо интереснее, чем побывать в обычном зоопарке. Мы проехали каких-то косуль, быков, а также страусов, которые подбегали к каждому автомобилю и тщательно очищали зеркала заднего вида, склёвывая с них прилипших насекомых, и въехали на территорию опасных хищников – медведей и львов.
Повсюду были установлены знаки, указывавшие на то, что открывать здесь двери и окна опасно для жизни. Для особо непонятливых к брошюре, выдававшейся при въезде, прилагалась отдельная листовка, на которой это предупреждение было продублировано. К счастью, ни медведи, ни львы не захотели походить по крыше нашей машины, и мы снова выехали к каким-то безопасным травоядным, а потом – к птицам.
Птицы – последняя часть парка. Здесь надо припарковать машину и идти пешком. Гвоздём программы, конечно, являются фламинго, но мы насмотрелись на них в Камарге, и потому уделили больше времени другим птицам – интересным и смешным, серьёзным и забавным.
Другим неожиданно впечатляющим местом, в которое мы попали совершенно случайно, оказалось аббатство Фонфруад. Это, чтоб вы знали, такое древнее цистерцианское аббатство. Я понятия не имею, что означает скопированное мной из Википедии слово “цистерцианское” – возможно, какой-то культ поклонения цистернам.
Аббатство состоит из довольно хорошо сохранившегося моныстыря, огромного парка и винного магазина. Территория аббатства, как и вся остальная Франция, максимально плотно засажена виноградниками, и здесь делают и продают очень неплохое вино – ещё одно из тех немногих вин, которые понравились нам во Франции.
Немного подгадило в посещении аббатства только моё любимое современное искусство, которое на сей раз нашло своё выражение в виде гипертрофированных резиновых сапог и пластиковых стульев, выставленных в парке аббатства. Я много лет не могу понять, почему все эти адепты современного искусства покупают такую плохую шмаль? Им что, не продают нормальную? Почему резиновые сапоги 518-го, приблизительно, размера – это круто? Сгоните уже всех этих эстетически одарённых в какую-нибудь резервацию и пусть там меряются своими... Сапогами. Грешно, конечно, смеяться над больными людьми, но я-то в чём виноват? Почему я должен лицезреть это испражнение современной культуры в прекрасном зелёном парке древнего аббатства, где наверняка много веков жили благообразные люди, поклонявшиеся цистернам?
Немного переживая за судьбу атакованного сапогами аббатства, мы поехали в Каркассон. По пути мы заехали в Лаграс, но останавливаться на этом древнем городке с населением в 400 человек представляется мне излишним, самое интересное, что там есть – это мост, построенный аж в 14-м веке, переброшенный через какую-то лужу, а Каркассон – достопримечательность регионального значения.
Ребята, которые строили Каркассон, наверняка знали, что когда-нибудь во Францию повалят толпы туристов, которые будут выискивать достопримечательности. Иначе как объяснить то, что древняя защитная стена с бастионами построена на скале, на самом видном месте и имеет прекрасный обзор? Нет, что-то они всё-таки знали, эти каркассонские строители.
В каркассонском ресторане мне довелось попробовать одно из немногих понравившихся мне блюд французской кухни – кассуле. Само по себе это блюдо довольно хорошо отражает всю суть французской кухни: немного гусиного мяса, много белой фасоли, и всё это плавает в абсолютно безобразном количестве жира. Жира в нём столько, что само блюдо похоже на суп, хотя с точки зрения рецептуры является запеканкой.
Под конец этого насыщенного дня мы решили съездить на соляные озёра. Ну, мы знали, что где-то там к юго-западу от Безье есть какие-то там соляные озёра, и не то чтобы мы туда особо собирались, но вот как раз сейчас был уже вечер, но ещё не ночь, в апартаментах делать было нечего, и нам надо было куда-нибудь съездить. Эта ситуация лишь ещё раз подтвердила, что самые интересные поездки случаются неожиданно.
По дороге мы нашли какой-то магазин, в котором продавалась местная соль, но для меня соль различается только степенью помола, и мы туда не пошли. По соседству был какой-то ресторанчик, явно популярный среди местных, и мы некоторое время исподтишка наблюдали, как французы поедают устриц, и, в очередной раз поняв, что не сможем заставить себя повторить их подвиг, двинулись дальше.
Ещё через пару километров закончились все признаки цивилизации, да и дорога стала сходить на нет, и мы, припарковав машину и, взяв с собой навигатор, пошли по направлению к озёрам.
Первым, что потрясло нас, был цвет воды. Скорее всего, это влияние каких-то водорослей, но вода была совершенно красной, и это придавало местности вид марсианского пейзажа и ощущение полной сюрреалистичности происходящего. Мы разделились на команды, одна из которых непрерывно фотографировала, а другая – искала всякую интересную живность на берегах озёр, и это занятие заняло нас на некоторое время, но потом мы увидели фотографов.
Они были нагружены штативами и длиннофокусными объективами, и когда я говорю “длиннофокусными”, я не имею ввиду те жалкие 200 мм, которые мы носим с собой. Судя по тому, что этот объектив здорово смещал центр масс худощавого невысокого фотографа, пошатывавшегося под его весом, в нём было миллиметров 600. Естественно, мы немедленно пошли туда, откуда пришли они, потому что такие объективы никто не тащит в такую глушь просто так – это делают целенаправленно, зная, что найдут там что-то интересное.
Мы шли под красным заходящим солнцем среди красных озёр, и внезапно прямо перед нами из этих красных озёр выросли... Розовые фламинго. В пятнадцати минутах от Безье. Те самые, чёрт побери, фламинго, которые, якобы, гнездятся только в Камарге, и за которыми мы ехали в этот самый Камарг за полторы сотни километров. Нет, мы ни на секунду не пожалели о том, что съездили в Камарг, но француским туристическим маркетологам следовало бы быть немного сдержаннее в своих заявлениях.
Не знаю, сколько бы времени мы провели на этих озёрах, если бы солнце не заходило за горизонт прямо в тот самый момент. Команда фотографирующих готова была остаться там на много часов, но в отсутствие освещения это не имело смысла, и мы поехали обратно в Безье.