В конце апреля мы собрались в Италию. Но на сей раз эти сборы не сопровождались радостным ожиданием путешествия и предвкушением встречи с любимой страной – нам просто нужно было отключиться от всего, постараться нажать на “ресет” где-то глубоко в мозгу просто для того, чтобы можно было продолжать жить. Бесконечные два месяца думскроллинга новостей, многочасовых прогулок без цели и точки назначения, и разговоров в поисках ответов, которых нет, вымотали нас настолько, что мы окончательно перестали понимать, а что же дальше.
Бессмысленная и ничем не оправданная война, перевернувшая с ног на голову многие миллионы жизней, зацепила нас по самому лайтовому сценарию – пришлось резко менять некоторые глобальные вещи, но мы в безопасности, мы законные резиденты ЕС, нам есть, где жить, но, даже не имея проблем с этим “где”, мы начали терять ответ на вопрос “зачем”. И всё, что нам оставалось – найти этот ответ там, где мы находили его всегда. В путешествиях.
Даже в коронавирусных путешествиях было куда больше определённости. Дурдом был тот ещё, но мы знали, как и почему нас могут куда-то не пустить, откуда-то не выпустить и где-то посадить на карантин. Сейчас мы не понимали вообще ничего.
На границе скопилась немалая очередь, в которой мы провели с полчаса, но в итоге наши красные паспорта никого не заинтересовали. Пограничники индифферентно шлёпнули штампы, хорваты – выездной, словенцы – въездной, и мы, не встретив в Словении никаких препятствий, за исключением традиционной пробки от Любляны до поворота на Айдовщину, довольно быстро добрались до Италии.
Несмотря на задержку на границе, к месту назначения мы успевали с большим опережением, раньше времени заезда, и потому решили прогуляться по близлежащему райцентру, городу Латизана.
Латизана встретила нас украинским флагом, вывешенный на одном из домов прямо напротив парковки, на которой мы остановились. Таких флагов мы с того дня видели множество – на улицах, на дверях церквей, в витринах магазинов. Итальянцы – очень эмпатичная нация, и многие действительно переживают эту трагедию, как свою, несмотря на отсутствие прочных культурных связей.
Сам город оказался в меру интересным, мы прогулялись по нему, обнаружили первый в нашей практике вендинговый автомат, в котором можно купить панна котту, чем немедленно воспользовались, а когда подошло время, поехали… В Калифорнию.
Да, нейминг населённых пунктов в том микрорегионе, в котором мы оказались, порой вызывал улыбку. Микроскопическая деревня Калифорния, которую даже на карте не найдёшь, если не знать, что она там есть, состояла из десятка домов, и большинство жителей тут либо занимается сельским хозяйством, либо держит агритуризмо, либо и то, и другое. Совершенно затерянное место, что нам в тот момент и требовалось.
В одном из этих агритуризмо мы и решили остановиться. Это было довольно современное фермерское хозяйство, лужайку во дворе косил робот-косильщик, автоматические ворота, видеонаблюдение, кодовые замки. Такие места нам нравятся значительно больше, чем другой класс агритуризмо – где тебя селят в бывший курятник, чтобы ты почувствовал единение с природой. Природу мы тоже любим, но потребность в цивилизации никуда не денешь.
Хозяйка встретила нас радушно, но к этому мы были готовы – так как отказы в обслуживании для счастливых обладателей паспортов РФ той весной были нередки, я заранее написал ей подробное изложение ситуации, в том смысле, что если вы нам не рады – то без обид, мы отменим. Она ответила, что рада абсолютно всем, и пожелала нам хорошей дороги, так что на этот счёт мы были спокойны.
Я продолжал свои попытки говорить по-итальянски, и выведал у неё множество мест, которые было бы интересно посетить. И в одно из них мы собирались поехать прямо сейчас, едва заселившись и разгрузив вещи.
Портогруаро – местный областной центр, крупный город, целых 25000 жителей. Ничего особенно про него не знали, посмотрели несколько фоток в гугле, и поехали.
И город неожиданно очень понравился. Он напомнил нам наш любимый Тревизо – так же малолюдно, тоже каналы, мосты и бакланы, и умиротворяющая атмосфера, которая была нам так нужна. Всё зацветало, повсюду чувствовалась весна, пели птицы, орали друг на друга чайки и коты, и хотелось, чтобы вот так всё и осталось, чтобы эта реальность маленького средневекового города была единственной, а всё за его пределами – придуманным.
Но сбежать от реальной реальности, к сожалению, можно только в дурдом. Мы зашли в маленькое кафе на одной из центральных улиц, там был весёлый бармен, который сам пёк пирожные, голова у меня в те дни работала не очень, и я сначала почему-то пытался говорить с ним на хорватском, но, увидев недоумение на его лице, понял, что что-то идёт не так и перешёл на итальянский. “Откуда вы?” – “Из России, а живём в Хорватии”. “О, у меня есть друг в России, в Санкт-Петербурге, он повар, работает там в ресторане! Жаль, что сейчас там война, и я не могу к нему поехать.”
Мы обошли каждую улицу этого города раз по пять. Просто ходили туда-сюда, разглядывая всё вокруг. На углу двух улиц я заметил книжный магазин, рядом с которым стоял на табуретке ящик со старыми книгами. Распродажа? А вы знаете, как меня заманить. Перебрал книги, нашёл раритетное издание “Вокруг света за 80 дней” Жюля Верна 1968 года с прекрасными иллюстрациями. Пошёл в магазин. “Скажите, сколько это стоит?” – “О, синьор, это старые книги, которые люди приносят, если они им больше не нужны, это бесплатно! Берите всё, что вам нужно!” Книжный итальянский язык для меня всё ещё ужасающе сложен, у них там в итальянском две грамматики, одна для книг, другая для разговора, но я взял. Прекрасная частичка истории, да ещё и в подарок.
Близился вечер, и гугл обещал, что какие-то рестораны откроются в 17:30, какие-то в 18:00, мы не верили, и оказались правы, раньше 19:00 всё равно никто не открылся. Зато потом открылось сразу всё, включая пиццерию на центральной площади, которую мы приметили заранее, и нам довелось попробовать две интересные пиццы – одна с тартуфатой и утиной грудкой, вторая – с горгонзолой и салюмино. Пока мы расправлялись с этими кулинарными шедеврами, солнце зашло, и стало очень холодно, так что мы поспешили двинуться обратно.
Когда мы выезжали из нашего агритуризмо, его парковка была практически пуста. Вечером же на ней оставалось всего одно свободное место – аккурат между двух машин с украинскими номерами. Не знаю, считал ли я опасным для себя оставлять там нашу машину с триколором на номерах. Скорее, мне было всё равно. Нервы к тому моменту совсем перегорели.
Вечера в этом путешествии неизменно проходили за чтением новостей. Да и не только вечера.
На следующий день мы поехали в Марано-Луганаре, одно из мест, рекомендованных нашей хозяйкой. Сам Марано-Луганаре – это микроскопический городок, одна прямая центральная улица, которую пересекают несколько поперечных улиц, совсем уж коротких. Зашли в кофейню, чтобы выпить, конечно же, кофе, но в меню на столике прочитали, что здесь можно попробовать какой-то уникальный местный брют по классической технологии, с трёхлетней выдержкой в бутылках. Что ж, почему бы не начать день с шипучки. Тем более, уже полдень, самое время. Пока мы пили его, сидя за столиком на улице, какой-то работяга в заляпанном комбинезоне, проезжавший мимо на велосипеде, остановился, тоже заказал бокал брюта, и пил его, присев на ступеньку неподалёку. Понимаю тебя, братишка, начинать рабочий день без брюта в такие времена совсем не хочется.
Обходя полторы улицы города, мы наткнулись на туристический информационный центр, конечно же, наглухо закрытый, но у них снаружи лежали бесплатные брошюрки, и именно так мы узнали, что в Марано есть небольшой заповедник Valle Canal Novo. На брошюрке были изображены разные птицы, которых мы, напомню, всячески обожаем, и мы немедленно пошли к точке, указанной на карте, чтобы попасть туда.
Путь пролегал через набережные каналов и небольшую парковку на окраине этого городка. На парковке было несколько машин, один грузовик, и ни одного человека в поле зрения. Но Ксюша заметила, что кузов грузовика открыт сзади, и внутри есть какое-то движение, и мы решили выяснить, что там происходит.
В грузовике сидел одинокий мужичок, обложенный ящиками с фруктами. У него были весы и касса. Понятия не имею, что забыл этот передвижной пункт продажи фруктов на совершенно безлюдной парковке на окраине микрогорода, но, тем не менее, мы купили у него очень вкусной клубники, которую сразу же съели, и, что самое удивительное, он пробил нам чек.
На входе в заповедник нас предупредили, что на осмотр нам потребуется чуть меньше часа. Мы пожали плечами, ещё не подозревая, что проведём в этом месте намного больше времени, и пошли по тропинкам, где на нас шипели гуси, выгуливающие своих гусят.
Тропинка быстро привела нас из цивилизованной части парка на болотистую запруду, где огромная стая ходулочников занималась своими делами: искали еду, высиживали птенцов, ругались с чайками, уступали дорогу проплывающим гусям с гусятами, и пытались мирно сосуществовать с несколькими видами уток. Также на территории парка были обнаружены: оборудованный аквариум с морскими коньками; пара диких нутрий; несколько домиков-укрытий для наблюдения за птицами; один престарелый фотограф; и очень-очень много мест, где хотелось задержаться подольше, чтобы понаблюдать за птицами.
К тому моменту, как мы оттуда вышли, прошло довольно много времени, и мы захотели есть. Но расположенная в центре траттория, которая нам больше всего приглянулась, была наглухо закрыта, несмотря на то, что в соответствии с расписанием в её дверях ей было самое время быть открытой, а другие заведения были плотно забиты. Так что мы вздохнули и поехали в Каорле.
Едва припарковавшись в Каорле, мы наткнулись на сине-жёлтый дом. Символы, которые когда-то казались нам просто приятным глазу сочетанием цветов, сейчас приобрели совсем другое значение.
Мы вышли к площади с детской каруселью, как будто из мультфильма. Кароле – очень красочный прибрежный городок, он напомнил нам Ровинь, и не только своими цветастыми домами, но и количеством туристов. Это место явно было значительно более туристическим, чем все остальные, посещённые нами до этого. До сезона было ещё далеко, так что давки не было, но жизнь в городе прямо-таки кипела.
Тем удивительнее было то, что целый ряд ресторанов, расположенных вдоль набережной, имели крупные вывески “Открыто”, и при этом были наглухо закрыты. В Италии эти надписи вообще ничего не значат. “Открыто” означает, что оно в принципе открыто, а не закрыто на ближайшие полгода. А когда именно оно открыто – догадайтесь сами. Мы продолжали наслаждаться городом голодными.
За неимением пищи физической, мы потребляли пищу духовную, слоняясь туда-сюда вдоль моря. Пустынные песчаные пляжи, на которых в сезон наверняка яблоку негде упасть – мои ноги здорово болели, когда я наматывал по ним очередной километр, но мы чувствовали, что они делают хорошо нашей психике, и не отступали. Забрели довольно далеко, и возвращались в город по идущей вдоль пляжей дороге. Встретили магазин продуктов, зашли, чтобы купить чего-нибудь, но в нём не было ни одного живого человека. Ждали минут десять, чтобы кто-нибудь появился, но нет. На полках стоит Брунелло по 40€, и никого. Напомню, что мы, жители Хорватии, считаем Италию страной с высоким уровнем преступности, так что этот факт остался необъяснённым.
Вернувшись в город, свернули к “открытым” ресторанам вдоль набережной, но они так и были безнадёжно закрыты. Уже были готовы к тому, что будем встречать закат голодными, но, гуляя по городу, обнаружили странное место. Дом, стоящий наполовину в строительных лесах, но во второй половине был ресторан, который выглядел открытым. Правда, сидеть нужно было на террасе, а она выглядела довольно холодной, да и в то, что он действительно был открыт, никто из нас не верил, но не проверить было нельзя.
Я зашёл внутрь, и трижды уточнил статус заведения. Сначала – открыто ли в принципе, потом – работает ли кухня, и в третий раз – можно ли сесть и заказать еду. На все три вопроса я получил положительные ответы, причём, как водится в Италии, таким удивлённым тоном, будто открытое заведение в этом городе – это что-то нормальное. Мы сели на действительно весьма холодной террасе, и нам мгновенно включили три электрических обогревателя, по полтора киловатта каждый, привет, европейский энергетический кризис, приятно познакомиться, никогда о тебе не слышали, и мы заказали всё самое безумное, что нашли в меню – ньоки с крабом, пиццу с луком и тунцом, и баклажаны с рыбой-меч. Еда была выше всяких похвал, а официантка непрерывно восхищалась Ксюшиными волосами, и вела с ней длинные разговоры на итальянском, совершенно игнорируя тот факт, что Ксюша по-итальянски вообще не говорит.
Выйдя из этого замечательного заведения наконец-то сытыми, мы осознали, что, во-первых, закат вот-вот начнётся, и во-вторых, на улице стало настолько холодно, что снимать закат будет невозможно чисто физиологически, потому что мы будем дрожать от холода. Поэтому мы побежали к машине за одеждой.
Вернувшись на набережную, мы обнаружили, что закат начался, а вместе с ним начался и прилив, и заодно открылись те самые рестораны, которые всё это время были якобы открыты, но они нас уже не интересовали. Мы снимали закат, после чего ещё некоторое время ходили по вечерней набережной, и всё было очень красиво, но в какой-то момент мы поняли, что замёрзли совсем.
Возвращаясь к машине быстрым шагом, чтобы согреться, мы прошли мимо ресторана в котором мы так удачно поужинали. В нём не было ни одного свободного места.
В машине мы включили печку на +28. Но даже это не смогло нас согреть по дороге, и, вернувшись в номер, мы включили там кондиционер на обогрев, тоже на +28. В итоге мы создали в комнате такой микроклимат, что пришлось открывать окно, чтобы не задохнуться, но в итоге мы всё-таки согрелись.
Утром пришло время возвращения. Но мы никогда не уезжаем, не захватив с собой частичку Италии, а тут так удачно совпало, что еженедельный рынок в Портогруаро пришёлся как раз на день нашего отъезда, и не использовать этот шанс мы не могли.
Поиск парковки в рыночный день оказался ожидаемо непростым испытанием, но в итоге мы припарковались, и даже бесплатно. Всё думали, с какой стороны от города лучше встать, чтоб поближе к рынку, мы же наверняка будем тащить на себе кучу всего, но сам по себе вопрос оказался бессмысленным. Обычно еженедельный рынок сосредоточен на одной-двух-трёх площадях города, но в Портогруаро он растянут по всему городу, вдоль улиц, вдоль каналов, короче, весь город – это рынок. И люди в пустынном Портогруаро в этот день материализуются из ниоткуда, и заполоняют улицы этого города-рынка. И мы шли и шли вдоль рядов кастрюль, одежды, и “всё по 2€”, как вдруг перед нами вырос фургон с сыром. Прям аккурат между одеждой и кастрюлями. Рынок в Портогруаро ещё более бессистемный, чем другие итальянские рынки, на которых мы были.
Мы набрали всякого разного сыра, довольно много, как мы и ожидали, свернули на следующую улицу, и сразу наткнулись на фургон с сыром. Другой фургон. С другим сыром. И его тоже купили, потому что нельзя не покупать итальянский сыр, когда его видишь.
В этот момент мы решили, что больше сыра нам точно не нужно. Нам бы этот успеть съесть. Мы всячески радовались, что мы оба согласны друг с другом в этом мудром решении, когда набрели на фургон с сыром. Третий. Ну, там были моцарелла и буррата, которые весёлый молочник делал прям на месте в этом самом фургоне. Они у него плавали в рассоле и были прям свежайшими. И пока мы стояли у фургона и всё менее и менее уверенно говорили друг другу, что больше сыра нам точно не надо, он дал нам попробовать два шарика моцареллы.
Короче, сыра мы набрали столько, что ближайшие пару месяцев мы будем вынуждены питаться исключительно им, но чёрт с ним, в Италии всегда так, мы привыкли. Но было ещё одно дело – мы хотели купить пичи, особый вид тосканской пасты, который мы особенно ценим с момента первого посещения Монтальчино. Казалось бы, странное занятие – искать тосканскую пасту в Венето, но дело в том, что при первом посещении Портогруаро мы заприметили магазин, где она продавалась. И, конечно, сфоткали его. Мы ж не старпёры какие, адреса там записывать на бумажках, или визитки брать, или ещё чего. Мы ж знаем, что к фотографии крепится геотэг, и потом без проблем можно прийти к этому месту. Ну, так и сделали.
Короче, когда мы обошли весь город кругом два раза, мы были вынуждены признать, что геотэги – это недоработанная технология. Координаты показывали аккурат в середину одного из каналов, и с какой стороны к этому каналу ни подойди – никакого магазина там нет. Мы покрутились вокруг, вздохнули, и решили, что ну окей, не судьба так не судьба, сыра вон и так слишком много набрали, куда нам эта паста ещё. Пошли на выход.
И на выходе из города мы обнаружили тот самый магазин. Вот уж действительно, от судьбы не уйдёшь. Наша коллекция сувениров из Портогруаро пополнилась ещё и несколькими килограммами пасты.
На обратном пути мы проехали через Акилейю. Я много читал про этот город, и даже выражал желание съездить туда как-нибудь, но при ближайшем рассмотрении из окна машины он не вызвал каких-то эмоций. Справа развалины, слева развалины. Наверняка это интереснейшее место для любителей археологии. Проблема лишь в том, что мы не любители.
Приехали в Градо. Хотели потратить на этот городок минимум времени, просто посмотреть одним глазком, но он нам неожиданно понравился, и мы в нём задержались. Если Каорле напоминает Ровинь, то Градо напоминает скорее Шибеник – такой же древний, но не такой цветастый, здесь преобладают пастельные тона, обшарпанность и камень.
Погода хорошо подходила к настроению нашего возвращения – то начинался мелкий дождик, и мы пили горячий кофе и бежали в машину за зонтом, то дождик заканчивался, и мы ели необычайно вкусное мороженое. В итоге мы решили, что достаточно, и надо идти к машине, но если по дороге попадётся пиццерия – значит, это судьба, и мы зайдем. Конечно, Италия не подвела. Пиццерия выглядела, прямо скажем, так себе, довольно фастфудно, но, как это часто бывает в Италии, с качеством пиццы это не коррелировало. Пицца со страчателлой, моцареллой и фисташками была просто потрясающей.
Сытые и довольные мы возвращались к машине. По дороге нам встретилась церковь, в дверях которой висел украинский флаг и призыв о помощи жертвам войны. Пришло время возвращения из Италии в реальность.
Словенский пограничник был хмур, что является нормальным состоянием словенского пограничника. Не выразив никаких эмоций по поводу наших паспортов, он шлёпнул штамп и махнул рукой. Хорватский был весел – это тоже нормальное состояние. Посмотрел наши документы и с улыбкой спросил: “Возвращаетесь домой?”
Этот вопрос и раньше вызывал во мне сильные чувства. Но в этот раз я почувствовал это ещё сильнее, во много раз сильнее. Да, возвращаемся. Да, домой. Потому что никакого другого дома у нас, похоже, больше нет.