Дорога от Ниша до Софии проходит по холмистой местности и представляет собой вертлявое двухполосное шоссе. Кроме того, на некоторых её участках были установлены знаки, что сейчас здесь происходит ремонт, и в связи с этим дорога полностью закрывается для движения транспорта с 14:00 до 16:00; нам просто повезло, что мы не попали в этот временной отрезок.
Мы привыкли к тому, что на дорогах Европы ремонты часто организуются со временными реверсивными светофорами, и до того момента думали, что квинтэссенцией бедности на задворках Европы является Словакия, где эти светофоры заперты в металлические клетки с толстыми прутьями — то ли чтобы лампочки не выкрутили, то ли чтобы сам светофор не спёрли на цветмет. Сербия в этом отношении открыла нам новые горизонты: здесь роль реверсивных светофоров выполняют два дорожных рабочих с рациями и красными флагами. Такая сомнительная экономическая «оптимизация» весьма характерна для бывших стран соцблока — ну и что, что двое рабочих получают зарплату за то, что они машут флагами вместо того, чтобы заниматься ремонтом, зато не нужно покупать дорогие светофоры.
Преодолевая все эти неожиданные трудности в виде живых светофоров, мы небыстро, но планомерно продвигались в сторону Болгарии, о которой мы оба хранили детские воспоминания. За полтора десятка лет до нашего с Ксюшей знакомства мы оба побывали в этой стране почти в одной и той же точке — на курорте Золотые Пески. Нам было лет по восемь, и мы, конечно, мало что помнили, кроме собственно песка и моря. Ксюша вспоминала, как она проходила мимо гостиницы «Интернациональ», самой большой в Золотых Песках, а я с её подачи вспомнил, что жил в этой самой гостинице, я ведь был ребёнком-мажором, внуком партийных работников, но никаких других подробностей нашего пребывания в этом месте память не сохранила.
Более того, именно в Болгарии, в возрасте восьми лет, я начал писать отчёты о путешествиях. Первый мой отчёт был написан на обратной стороне куска обёрточной бумаги и состоял приблизительно из десятка не очень связных предложений, выведенных печатными буквами нетвёрдой детской рукой. Я писал его на обратном пути, когда наш поезд (да-да, мы путешествовали на поезде) пересекал Румынию, и описывал я в нём наш отель, общественный транспорт Варны и погранконтроль на румынской границе — то, что впечатлило меня в той поездке больше всего. К моему глубочайшему сожалению, ветер времён не пощадил этого, несомненно, важного исторического документа, и теперь он утрачен навсегда.
От Софии начинается автобан с разрешённой скоростью 140 км/ч, который идёт через всю страну, до Бургаса. Мы, довольно опытные автопутешественники, хорошо знали, что такое автобан, и от чего зависит ограничение скорости на нём. Прямая дорога с разделительным отбойником без внешнего ограждения — до 110 км/ч, с внешним ограждением сеткой-рабицей — 130 км/ч, с полным внешним ограждением гофролистом — 140 км/ч. Помимо этого, конечно, существуют ещё и различные требования к качеству дорожного покрытия в зависимости от скоростного режима, а также требования к максимальному изгибу полотна в продольной и поперечной плоскости, а также вагон и маленькая тележка других сопутствующих требований, но ограждение — самое доступное, его всегда видно. А потому, прочитав, что на этом автобане разрешено 140, мы, конечно, думали, что это сверхсовременный полностью огороженный автобан с идеальным покрытием, как в Польше.
Оказывается, есть и другой подход к скоростному режиму: достаточно поставить знак «140» где угодно, и вот он — автобан, один из самых скоростных в Европе. Какая разница, что дорога ничем не огорожена и измучена до полусмерти ямочным ремонтом, главное, Болгария — впереди планеты всей, и на её дорогах скоростное ограничение выше, чем в Италии и Франции. Разница только в том, что в Италии на 130-и не страшно, а в Болгарии местами страшно и на 110-и.
В Бургасе автобан закончился и началось всё остальное. Тут нам пришлось ближе познакомиться с болгарской культурой вождения, и всем будет лучше, если я не буду о ней слишком распространяться. Скажу лишь, что Москва — это очень спокойный и неторопливый город с вежливыми водителями, очень ответственно подходящими к обучению в автошколе.
Дороги за пределами автобанов по качеству примерно соответствуют региональным дорогам центральной России за пределами Московской области. То есть ушатанный асфальт с люками, выбоинами и следами многослойного ямочного ремонта. По крайней мере, ничего непривычного.
Не помню, в каком состоянии мы добрались до Варны. Наверное, мозг включил какие-то свои защитные механизмы за некоторое время до этого, чтобы мы не свихнулись окончательно.
К счастью, в конце этого испытания дорогами и пробками, мы всё-таки были вознаграждены — дом, который мы снимали вместе с друзьями, и к которому вела отвратительная дорога, больше напоминавшая въезд в заброшенное садовое товарищество, был отличным, большим, с летней кухней и грилем, и немалой территорией, на которой что-то росло.
И, в общем, мне особенно нечего написать о нашем пребывании в Варне. Оно проходило в настолько нетипичном для нас формате пляжного общения с друзьями, что я не могу выделить никаких особенно запоминающихся моментов. Ну, за исключением, наверное, одного.
В один из дней, чтобы как-то развлечься, мы поехали в те самые Золотые Пески, которые, вопреки нашим детским воспоминаниям, оказались местом тусовки золотой же молодёжи. Найти легальную парковку на этом курорте, расположенном на склоне горы, оказалось довольно сложно — мы видели множество машин, стоящих как попало, но опасались эвакуаторов и не хотели рисковать.
Огромная платная парковка какого-то явно очень крутого заведения призывно светила своими огнями. Мы на секунду забеспокоились о том, сколько это может стоить, но, взглянув ещё раз вокруг, поняли, что другого выхода всё равно нет.
На подземной парковке было полно пустых мест. Я подошёл к кассе, чтобы убедиться, что нам не придётся брать кредит на оплату стоянки, но, на удивление, цена была вполне адекватной. Пройдя по указателю на выход с парковки, мы оказались перед большой двустворчатой дверью, преодолев которую мы попали в немалых размеров казино, где явно собралась вся богатая публика Золотых Песков. Мы никогда не испытывали склонности к азартным играм, а потому прошли казино не задерживаясь, а за следующей дверью оказался шикарный холл явно дорого отеля. Окей, значит, мы припарковались под отелем, осталось только выяснить, под каким, чтобы мы смогли потом найти свою машину. Мы вышли на улицу и задрали головы вверх, чтобы разглядеть вывеску на высоченном здании. «Интернациональ».
Вот и скажите мне после этого, что скандинавы дураки, что нет никакого Мидгарда и обитающих в нём норн, плетущих нити судеб. Почему же тогда, совершенно не сговариваясь, мы единодушно решили остановиться в том единственном месте из нашего детства, которое мы помнили, и к которому нас привело лишь одно наше желание быть защищёнными? Шах и мат, атеисты.
И, наверное, мне больше нечего написать о Золотых Песках. Это место тусовок, шопинга, неумеренного употребления алкоголя и иных психоактивных веществ и пристрастия к азартным играм — то есть сосредоточие всего того, чего мы терпеть не можем. Конечно, в детстве мы увидели его не таким, да вряд ли оно и было таким в те времена, но всё течёт, всё меняется, и эта поездка очень хорошо дала нам понять, что деревья больше никогда не будут большими.
Путь из Болгарии не принёс нам каких-то новых эмоций. Мы покидали ещё одно место, в котором мы побывали, мы поставили ещё одну галочку на карте наших путешествий, и закрыли ещё один небольшой гештальт. К тому времени наше путешествие затянулось уже на полтора месяца, и, хотелось нам того или нет, нам было пора домой.
Мы переночевали в знакомом Нише с его уже знакомой нам прекрасной отельной кухней.
А на следующий день с замиранием сердца подъезжали к точке, отмеченной на наших картах как «клад». Мы ведь и правда почти забыли за эти две недели, что где-то там, в земле Хорватии, нас ждёт самый настоящий клад, а сейчас, когда мы приближались к нему, сердце стучало всё чаще.
Вообще, нам могло бы и не повезти. Кто-то мог решить справить малую нужду в этом подлеске, и обнаружить наши запасы, или фермеры решили бы расширить свои владения и похоронить нашу прелесссть навсегда. Но всё же для этого нужно было какое-то особенное неимоверное невезение, а такое с нами происходит нечасто.
Клад был на месте. Все наши драгоценные бутылки, совершенно не тронутые ни человеком, ни природой, перекочевали обратно в багажник нашей машины. Мы забрали с собой весь мусор, и аккуратно закопали яму. Хорватия сохранила для нас наше сокровище, и за это мы полюбили её ещё больше, если это, конечно, возможно.
Дальнейший путь пролегал через Венгрию, Словакию и Польшу. Конечно, через Румынию и Украину было бы значительно быстрее, но, к несчастью, международная обстановка совершенно не благоприятствовала такому маршруту.
Вряд ли обратная дорога прошла совсем без приключений, но если они и были — они стёрлись и забылись за чередой ярких впечатлений этого долго путешествия. В Будапеште мы остановились в «Ибисе», который хоть в прошлый раз и не показался нам сногсшибательным, но принадлежал знакомой нам сети отелей и был довольно комфортным, а в Польше... Как это обычно бывает, Польша преподнесла сюрприз.
В Люблине мы обычно останавливались в отеле «Mercure». Я не хотел изменять этой традиции, но, попытавшись забронировать его, обнаружил, что отеля «Mercure» в Люблине больше нет — закрыт то ли на ремонт, то ли совсем, и потому нам пришлось срочно искать другие варианты.
По фотографиям нам понравился отель «Луксор», и единственное, что нас смущало — это подозрительно низкая цена номера. Столько, по нашим представлениям, должен был стоить номер в каком-нибудь хостеле с общей кухней, а не в хорошем, судя по фотографиям, отеле. Но после наших болгарских приключений мы не боялись уже ничего, и решили рискнуть.
Солнце уже заходило за горизонт, когда мы достигли окраины Люблина. Мы ехали по какой-то довольно подозрительной местности, сельскохозяйственные поля сменялись магазинами керамической плитки, и мы уже стали сомневаться в верном выборе места для ночлега. Мы долго ехали по прямой дороге, и искомое место нашли совершенно внезапно — где-то между кладбищем автомобилей и подворотней, где скупали грузовые палеты, перед нами вырос великолепный, чистый, будто только что для нас построенный отель с отличной собственной парковкой, прекрасным персоналом, шикарными номерами, и при всём при этом — совершенно пустой: в довольно большом здании были заняты всего пара комнат, кроме нашей. Воистину, Польша умеет удивлять.
Всё ещё не веря происходящему, мы решили спуститься поесть в ресторан. Вот тут-то мы и поняли, за счёт чего отбивается содержание этого места. Еда была хоть и недорогой, но настолько нереально вкусной, что мы потратили в ресторане вдвое больше, чем стоил нам наш номер, и ни на секунду об этом не пожалели. Вообще, я не могу вспомнить ни одного отеля в Польше, который бы нам не понравился, хотя останавливались мы в этой стране много раз, в разных городах, в отелях разных сетей. Польское отельное чудо.
Последнюю ночь перед возвращением мы традиционно провели в Минске, в любимом отеле, в котором останавливались уже не раз.
А остатки нашего обратного пути потратили на то, чтобы попытаться систематизировать то огромное количество впечатлений, которое мы получили в этой поездке. Прекрасная Португалия и сомнительный Лиссабон. Бедный Масаррон и шопоголический Мадрид. Болгария, в которой не осталось ничего из нашего детства, и приветливая Сербия. И, конечно, горы Франции, потрясающе красивые, но местами чрезмерно вонючие. Многое из этого настолько противоречило нашим первоначальным установкам, что свыкнуться со всем этим было сложно. Мы были даже не очень способны злиться на московские пробки и мерзкую погоду.
Наша машина доставила нас домой в лучшем виде. Конечно, в этой поездке часто приходилось учитывать и её интересы, не только наши, но я всё ещё не могу сказать, что она подвела нас — несмотря на все препятствия, она доехала сама, и поэтому, немного приведя её в порядок, после возвращения мы немедленно начали подготовку к новому путешествию.