Столица Испании встретила нас немалым автомобильным трафиком. Проехав через центр города, мы направились в район Саламанка, совсем недалеко от этого самого центра — ведь в Мадриде мы собирались большую часть времени передвигаться пешком.
Наши апартаменты были затеряны среди сетки узких улочек, и мы с трудом нашли парковочное место в сотне метров от апартаментов, и максимальное время стоянки на этой парковке составляло два часа. Это говорило нам о том, что для машины придётся искать новое пристанище на время наших прогулок по городу, но в тот момент мы ещё не могли представить себе, каким оно будет...
Мы без труда нашли нужный адрес, поднялись на лифте на этаж, и нам предстояло преодолеть последний порожек при входе в апартаменты, и в этот момент мы получили от Вселенной напоминание о том, что всё в этом мире имеет свой срок. Этот порожек оказался последним на жизненном пути нашего чемодана работы неизвестного китайского мастера конца прошлого века. Появившись на свет где-то в тёмных подвалах Гуанчжоу, наш чемодан, тем не менее, не пошёл по тёмной криминальной дорожке и не стал перевозить деньги и наркотики для китайской мафии, а выбился в люди, приехал в Москву, где и был куплен нами, и с тех пор сделал неплохую карьеру путешественника, которой могли бы позавидовать некоторые более породистые чемоданы. Это был бывалый чемодан, и его внешний вид мог рассказать многое о его истории: как он побывал в полутора десятках стран, как его потрошили словацкие таможенники на погранпереходе в Ужгороде, как ему отрывали ручку в аэропорту Шереметьево, и как я ремонтировал механизм его тележки на вокзале Амстердама подручными средствами. Но все и всё, как уже было сказано, имеет свой срок, а 11 лет для чемодана — срок предостаточный. Споткнувшись на порожке мадридских апартаментов он кувыркнулся, перевернулся и развалился окончательно и бесповоротно. Осмотр тела post mortem выявил наличие множества повреждений, не совместимых с жизнью и дальнейшей эксплуатацией чемодана. Переместив останки бедняги в комнату, мы отложили решение этой проблемы на потом.
Хозяином наших апартаментов оказался Альфредо, очень дружелюбный, но несколько наивный испанец, который долго не мог поверить, что мы приехали на машине из самой России, делал большие глаза и повторял, что это невозможно. Может быть, у него просто были проблемы с географией, но его искреннее удивление произвело на нас столь сильное впечатление, что днём позже мы решили увековечить его имя; но всему своё время.
А пока мы, уже нисколько не сомневаясь в успехе предприятия, заказали по интернету пиццу и салат «Цезарь». В конце концов, везде это делается почти одинаково, и у нас такое получалось даже во Франции, что могло пойти не так? Ничего и не пошло, пицца и салат были доставлены в точности в обозначенное время в свежайшем виде. Пицца была умопомрачительно вкусной, но всё же отдельно я должен отметить салат — это был настоящий «Цезарь»! Сам синьор Кардини, вероятно, пустил бы слезу умиления, попробовав его. Никогда раньше не ел столь вкусного «Цезаря» с доставкой на дом.
Альфредо показал нам, где находится въезд на подземную парковку, где мы могли оставить машину на сколь угодно долгий срок, и мы немедленно занялись обустройством быта нашего автомобиля на ближайшие три дня. Эта парковка была какой-то неимоверно огромной. Было ощущение, что она тянется подо всей Саламанкой из конца в конец, и свободных мест на ней было — хоть отбавляй; но когда мы увидели стоимость суточной парковки машины, мы стали подумывать о немного более бюджетных вариантах.
Беглое гугление привело к неутешительным, но весьма однозначным выводам: если мы хотим парковаться бюджетно — это надо делать на другом конце Мадрида. И мы, вздохнув, оставили машину на этой парковке, стоимость которой была сравнима со стоимостью наших апартаментов. Что ж, машина не меньше нашего заслуживала хорошего отдыха после всего, что нам пришлось пережить вместе.
Мы гуляли по Мадриду безо всякой определённой цели. Заходили в парки, нашли какой-то Хрустальный Дворец, но большей частью — просто ходили по улицам и глазели по сторонам. Мадрид — красивый город, и на его улицах есть, на что посмотреть.
А вечером мы решили пойти в ресторан, который находился на первом этаже здания, где располагались наши апартаменты. Мы ничего про него не знали, просто он был близко, находился на нашей довольно тихой улочке и внутри явно было не так много людей. И лишь зайдя внутрь мы поняли, что это за заведение.
Мы довольно редко бываем в таких ресторанах, где администратор в обязательном порядке носит костюм и бабочку, а официанты совершают строго регламентированные движения. Есть какое-то предубеждение против таких мест, слишком велика вероятность провести вечер среди избыточного напускного пафоса и чувствовать себя не в своей тарелке, не зная, какой нож для рыбы взять. Но этому ресторану, несмотря на его явную и подчёркнутую понтовость, каким-то образом удалось сохранить и уют небольшого придорожного кафе, и мы решили остаться и всё-таки поужинать именно здесь.
Парой часов позже, согбенные под тягой съеденного, пытаясь доползти до лифта, находящегося в соседнем подъезде, мы, тем не менее, не жалели об этом решении. Очень и очень давно мы не ели ничего настолько вкусного. Одни названия блюд, «ризотто с трюфелями и жареным пармезаном» и «ножка молочного поросёнка, зажаренная в собственном соку», заставляют хотеть вернуться туда. Атмосфера ресторана тоже вносила свою лепту: мы заказали закуски и второе, но не заказали суп. Но без супа же нельзя! И нам совершенно бесплатно принесли буквально по чайной чашке какого-то крем-супа, тоже, надо сказать, очень вкусного, просто чтобы мы не нарушали протокол. То же получилось и с десертами, когда мы, не в состоянии ничего больше съесть, заказали пустой чёрный кофе, а вино, выбранное с привлечением администратора, оказавшегося по совместительству сомелье, было настолько хорошим, что на следующий день мы нашли и купили бутылку такого же. Вообще, этот день получился настолько чудесным, что мы решили считать его днём празднования годовщины нашей свадьбы, несмотря на то, что было 24 июля, а годовщина у нас 24 августа. Но мы не привязываем праздники к датам, и если 24 июля мы оказались в солнечном Мадриде в потрясающем ресторане, и знаем, что 24 августа нас ждут в лучшем случае дожди ранней московской осени, то мы шлём календарь к чёрту.
Второй день в Мадриде не предвещал ничего нового в смысле остроты ощущений. Мы снова ходили по разным улицам, съели какую-то ненормально огромную паэлью с морепродуктами, в которой эти самые морепродукты явно значительно превышали по массе рис, и внезапно мы оба, одновременно, почувствовали необходимость что-нибудь купить.
У меня до сих пор нет объяснений этому, но Мадрид вызывал у нас обоих непрерывное желание что-нибудь купить, при том, что нас обоих нельзя назвать шопоголиками, если речь не идёт об интернет-магазинах. И вот, на одном из зданий, мимо которого мы проходили, мы увидели знакомую зелёную надпись «El Corte Inglés».
Вообще, если вы были в Испании хотя бы один час — вы точно знаете, что такое «El Corte Inglés». Даже если вы провели этот час в транзитной зоне аэропорта. В наушниках и тёмных очках. Ночью.
Реклама этой сети торговых центров расположена по всей Испании с интервалами приблизительно в сто метров. Ещё не доехав до Барселоны, мы уже успели заинтересоваться, тем, что же такое этот «El Corte Inglés», про который написано на каждом шагу. Но, зайдя в Барселоне в один из этих Элькортеинглесов, мы обнаружили, что это то самое место, где продаются джинсы по цене автомобиля и парфюм по цене самолёта, и быстренько ушли оттуда. И вот теперь, в Мадриде, находясь под воздействием иррационального желания купить что-нибудь, мы оба потянулись именно сюда, вероятно, подсознательно понимая, что никакой приступ шопоголизма не заставит нас купить костюм от Версаче, стоимость которого превышает годовой бюджет небольшой африканской страны. Таким образом мы пытались компенсировать своё внезапное желание, не понеся при этом материальных затрат, но El Corte Inglés нас переиграл.
Этот торговый центр был значительно больше барселонского. Поначалу, на первых двух этажах, мы расслаблялись среди всей этой одежды и парфюма, без эмоций разглядывая товар, и с любопытством — людей, которые его покупают. Всегда интересно попытаться определить, из какой звёздной системы прибыли гуманоиды, покупающие флакон духов за три сотни евро.
Но на третьем этаже нас, находящихся в этом расслабленном состоянии, застали врасплох. Это был этаж чемоданов. Целый этаж, полный чёртовых чемоданов, и один из них был нам нужен прямо сейчас.
Быстро поняв, что теперь мы уже не отвертимся, мы подошли к выбору со всей ответственностью. Мы быстро отбросили варианты, на ценнике которых было больше двух нулей, и, свернув в отдел Samsonite, увидели Его. Он был великолепен. На Него предлагалась скидка 10%. В Него поместилось бы в два раза больше. Он был настолько огромен, что у нас были опасения, что Он не влезет в багажник, но я сразу же после скоропостижной кончины китайца измерил багажник, и теперь точно знал, что Он влезет.
Так у нас появился новый чемодан, который мы, соблюдая нашу традицию давать имена особенно понравившимся вещам, назвали Альфредо, в честь нашего мадридского хозяина, который наблюдал последние минуты нашего старого чемодана из Гуанчжоу, и череда этих фактов создаёт своего рода трансцендентную связь между двумя вещами, продлевая теперь уже совместную нить их судеб, и в некотором роде отождествляя их. В тот момент мы считали его слишком дорогим, хотя и необходимым приобретением. Через несколько месяцев после описываемых событий мы зайдём в фирменный магазин Samsonite в подмосковном ТЦ «Мега Белая дача» и увидим там нашего Альфи по вдвое большей цене; тогда-то мы и поймём, что El Corte Inglés — не такой уж и дорогой торговый центр.
На этой жизнеутверждающей ноте я закончу первую часть своего рассказа — ту часть, которая повествует об Испании. И несмотря на то, что хронология этой истории местами была принесена в жертву её смысловому наполнению, это позволит нам плавно перейти к следующему этапу нашего путешествия.